Член Генерального Совета ПАРТИИ ДЕЛА, ведущий программы «Сельский час» Игорь Абакумов в интервью официальному сайту Партии рассказал, какие перспективы в связи с этим есть у российских аграриев.
— Игорь Борисович, правильно ли считать, что геополитическое влияние России выросло в названных странах?
— Уже несколько веков продовольствие является стратегическим оружием. Государства, которые обладают этим ресурсом, становятся некими центрами силы и влияют на страны, которым поставляют продовольствие. Они получают различные преференции, могут строить порты, военные базы и другую выгодную себе инфраструктуру. Россия сейчас понимает, что есть зависимые от её поставок страны, но не использует в полную силу механизм геополитического влияния.
— Например, кого Вы имеете ввиду?
— Соседний Казахстан, где в последнее время неурожай за неурожаем из-за засухи. Хотя в 60-е годы прошлого века это была всесоюзная житница. Сейчас аграриям там не хватает передовых земледельческих технологий и воды, и в ближайшее время они вряд ли появятся, поэтому страна нуждается в российском зерне. При этом нам могут быть интересны совместные проекты по казахскому урану, нефти, газу и так далее. В конце концов, у добрых соседей есть порты на Каспии, через которые выгодно торговать. Казалось бы, точек соприкосновений много, но что мы видим в реальности? Казахстан взвинчивает цены за транзит российского зерна в Иран, по факту использует запретительные тарифы. Вот эти вещи я имею в виду, когда говорю, что нам ещё предстоит научиться правильно использовать влияние и возможности, которое даёт продовольствие.
— С государством и его глобальными интересами понятно, а как будет развиваться российское сельское хозяйство.
— С государством как раз не все понятно. Кто пояснит, в какой момент зерно аграриев становится государственным? Урожай получают из частных семян, которые посеяли в частную землю, использовали удобрение, которое куплено на частные деньги, частные комбайны, элеваторы и так далее. Где здесь государство?
— К чему Вы клоните?
— К тому, что наши власти не используют инструменты зерновой интервенции. Это подразумевает покупку по выгодным для аграриев ценам значительной части зерна в случае большого урожая. И вот этим стопроцентно государственным зерном можно выгодно торговать на внешних рынках. В этом году, когда цены упали ниже низкого, власти закупили на внутреннем рынке только три миллиона тонн, хотя нужно было 30, чтобы у сельчан была прибыль. Вы выкупите урожай у людей и продавайте в Африку и куда угодно каким угодно способом и решайте дипломатические проблемы. По такому простому пути пошли Австралия и Канада, где есть государственные организации, которые монопольно торгуют зерном. Пока похожие инструменты Россия не будет использовать, мы так и продолжим «любоваться» десятками разорившихся хозяйств при гигантских урожаях.
— Получается у нас две беды – урожай и неурожай?
— Парадоксально, но так и есть. Причем ситуация настолько серьезная, что в Курганской области на самом высоком региональном уровне обсуждают, стоит ли вообще убирать в этом году зерно и нужно ли вообще сеять. У аграриев по всей стране нет понимания по цене на топливо, цене на новый урожай и много еще принципиальных вопросов. Банки приостанавливают выдачу кредитов, и в этих условиях многие хозяйства берут паузу и отказываются заниматься пшеницей. Так что мало добиться успехов в поставках продовольствия, важно их закрепить. Для этого нужно усиливать Минсельхоз грамотными кадрами, в первую очередь, из регионов. Иначе это головокружение от успехов может плохо закончиться.
