Мир стремительно меняется, появляются все новые технологии, и то, что когда-то казалось невероятным, уже является обыденностью. Не обходят инновации сельское хозяйство и пищевую промышленность. О том, какие тренды уже влияют и в перспективе будут влиять на эти отрасли, на организованной компанией «Агроэко» конференции «Прогрессивная генетика — залог экономического успеха 2023» рассказал основатель и управляющий партнер компании Mindsmith Руслан Юсуфов.
Современные решения и новые вызовы
Юсуфов обратил внимание, что вместе с развитием технологий в сельском хозяйстве в отрасль приходят и новые вызовы. Например, благодаря геномной селекции, производство различной сельхозпродукции становится эффективнее, дешевле, маржинальнее. Сельскохозяйственные животные сегодня становятся частью мира Интернета вещей, и в этом уже нет ничего необычного. Коровы и свиньи являются потребителями девайсов — в то время как люди носят Apple Watch, животные тоже носят устройства, по которым сотрудники предприятий могут мониторить их состояние и собирать данные о каждом.
Но вопрос в том, готовы ли к таким технологиям наши предприятия. «Согласно прогнозам, исследования в этой области позволяют получить от 2 до 40 эксабайт данных в течение следующего десятилетия. Все эти данные необходимо хранить, обрабатывать. И у меня большие сомнения, насколько сегодняшней инфраструктуры для этого хватит», — отметил Юсуфов, уточнив, что даже далеко не на всей территории страны работает сотовая связь, присутствует Интернет.
Процессы кормления, уборки, транспортировки по объектам предприятий, убоя, разделки, изготовления конечной продукции ряд компаний осуществляет с помощью роботов. «Датчики на разных этапах жизненного цикла животного дают информацию, исходя из которой принимаются эффективные решения по кормлению и предотвращению заболеваний. Роботизация разделки предполагает использование компьютерного зрения для автоматизации процесса, повышения эффективности, безопасности», — рассказал Юсуфов. Роботы, безусловно, снижают нагрузку на работников, но одновременно с этим возникает проблема: что станет с людьми, если на смену им придут роботы? «С одной стороны, не нужны будут люди, которые разделывают тушу руками, но будут необходимы специалисты, которые могут обеспечивать функционирование таких роботов», — обратил внимание он.
Блокчейн-технологий позволяют создать единое информационное поле для большого количества разных участников: завода по производству, логистической компании, торгового звена. В этом случае, считает Юсуфов, становится понятным, на каком этапе кто из участников цепочки несет ответственность за качество и безопасность продукции. «В то же время, для конечного потребителя это возможность проследить всю цепочку конкретного стейка или конкретного йогурта на полке», — добавил он.
К слову, сильно поменялся за последние несколько лет и ритейл. «Во время пандемии ковида мы перестали ходить в магазины. Магазины начали приходить к нам, развился сегмент курьерской доставки, dark-kitchens. Новая реальность вытеснила с рынка тех, кто не смог трансформироваться», — напомнил Юсуфов.
Однако, подчеркнул он, поскольку все упомянутые технологии предполагают использование в той или иной степени IT-решений, неизбежно возникает вопрос затрат на устранение программных сбоев. «Мы становимся зависимыми от цифры. Не будет ли ферма объектом кибер-атак? Не должна ли она защищаться от хакеров больше, чем когда у нее не было цифровых технологий?», — обратил внимание он.
Портрет потребителя настоящего и будущего
На вопрос о том, какую еду хотят покупать люди сегодня, на что они обращают внимание, однозначного ответа, по мнению Юсуфова, нет. «Покупатели очень разные. В Европе потребителей больше беспокоит цена и вкусовые качества мяса. В Китае в первую очередь возникает вопрос полезности и безопасности продукта, возможно, это связано с ковидом, из-за которого Китай сильно напуган, и любые вопросы безопасности там первостепенны», — привел он пример.
Поэтому развитие производства продуктов питания в перспективе может быть очень разнонаправленным, и для каждого направления найдется свой потребитель. Так, сейчас набирают популярность заменители мяса. Их стоимость в среднем на $6,5 за килограмм дороже, чем цена на мясо животного происхождения, и этот разрыв, по прогнозам Юсуфова, будет увеличиваться, хотя и не сильно. «На то есть несколько причин: дорогое и сложное производство, слабо развитая инфраструктура, малый спрос, — пояснил он. — При этом заменители мяса очень часто презентуются как возможность победить голод на планете, но если альтернативное мясо стоит дороже, то как оно может победить голод?».
В 2021 году рынок заменителей мяса оценивался в $7 млрд, что составляло 1% от общего рынка мяса. И хотя он показывает стабильный рост, существенную долю потребителей мяса животного происхождения сегмент искусственного мяса на себя не оттянет. «Насколько на рынок искусственного мяса стоит смотреть с точки зрения угрозы для индустрии животного мяса — неизвестно. Но освоение данной ниши — неплохой способ диверсификации бизнеса построения экосистемы», — считает Юсуфов.
Еще один тренд — использование в качестве источника белка насекомых. «В некоторых странах люди и так потребляют в пищу насекомых, для них нет проблем съесть его отдельно или в составе гамбургера. Для других стран культура потребления в пищу насекомых непонятна, и при выходе с такой продукцией на рынок в эти государства ее необходимо продвигать», — рассуждает Юсуфов.
Кроме того, по его словам, мир приблизился к тому, что нейроинтерфейс будет позволять воздействовать на вкусовые рецепторы людей. «Можем ли мы прийти в мир, в котором все поглощают одну и ту же белковую субстанцию? Она полезная и нейтральная на вкус. Но какая-то специальная технология раздражает наши рецепторы, и мы, питаясь этим, чувствуем вкус стейка, устрицы или камчатского краба», — допустил Юсуфов. С появлением подобных кейсов, считает он, общество может разделиться на две части: трансгуманистов, которые будут максимально внедрять в свою жизнь новые технологии, сохраняющие жизнь животным, и техностарообрядцев, для которых вопрос физического присутствия стейка на столе будет иметь важное значение.
Идеи для диверсификации бизнеса
Юсуфов напомнил, что сегодня активно развивается вертикальное земледелие. «Это экономия пространства, независимость от сезонности, улучшение городской среды», — перечислил он. Кроме того, вертикальные фермы могут выглядеть красиво и позволяют владельцам удешевлять логистику — салат может расти прямо в доме или жилом комплексе. С другой стороны, их создание стоит дорого и является технически сложным, требует большого потребления энергии. «Рост этого сегмента будет, но даже с его учетом он останется микроскопическим, меньше 0,8% от общего рынка сельского хозяйства», — оценивает Юсуфов. Чтобы получить дополнительную прибыль с такого бизнеса, можно продать технологию его построения. Но, конечно, не конкуренту, а, например, архитектурному бюро или застройщику.
Еще один способ получения дополнительного дохода, по мнению Юсуфова, — умное пчеловодство. «Если у вас в активах есть поле, на котором выращиваются различные агрокультуры, почему бы не поставить на этом поле еще и умный улей и таким образом получить дополнительный продукт с гектара», — предложил он. С другой стороны, пчеловодство еще и крайне интересный социальный сюжет: пчелы являются полезными насекомыми, при этом они порой гибнут из-за отравлений агрохимикатами, и их разведение может стать частью правильной социальной повестки.
Еще один тренд будущего — безотходное производство. «В прошлом году мы взяли собаку из приюта. Я раньше не видел, что хвосты или копыта сельхозживотных продаются в виде товаров для собак, а теперь знаю. И когда я посчитал маржинальность этого бизнеса, то она оказалась крайне привлекательной», — рассказал Юсуфов.
В заключении выступления он отметил, что важно в правильный момент поймать появление новой бизнес-модели. «Пионерам всегда сложно, потому что им придется вложить много денег в маркетинг. С другой стороны, поскольку они первые на рынке, если у них получается, то они фиксируют за собой монополию или львиную долю ниши», — уверен он.
