— Чем кардинально отличается ваш подход сейчас, когда вы используете платформу, созданную в другой стране, от создания СП с иностранными концернами?
— Это наш бренд, выкупленные права на продукт, который мы полностью локализовываем здесь. 50% продуктовой линейки будет разработано в России. Мы уже говорили 26 ноября при запуске производства (новых моделей LCV «Атлант» массой 2,5–4,2 тонны и «Арго» на 2,5–3,5 тонны.— “Ъ” ), что будет принципиально новый подход к развитию модельного ряда за счет собственных ресурсов. Дальше мы будем двигаться к полной независимости. А в рамках СП ты просто не мог делать то, что хочешь.
— В том числе адаптировать модели?
— Конечно. Они глобальные, и ты не можешь на российском рынке внести инженерные изменения. Это можно делать, только если модификацию согласовывать глобально и она идет на мировой рынок. У нас есть два таких примера, которые мы делали в свое время. Решение по Ducato — модификация с полным приводом 4х4, когда у Fiat не было решения 4х4. Мы сделали его в итоге вместе с французской компанией Dangel, и Fiat согласился и поставил свой логотип. Но на удлиненной версии, которую мы делали в том числе для «Мосгортранса» и поставили более 2 тыс. машин, был логотип «Соллерс». Мы сегодня будем делать то, что считаем правильным исходя из технического регламента и конструктивных особенностей, отвечая всем требованиям, которые существуют у клиентов. А также с учетом требований тех рынков, на которые мы сможем экспортировать.
— По мере развития нового модельного ряда вы будете отказываться постепенно от «Буханки», УАЗ «Патриот»?
— Мы не будем ни от чего отказываться. У каждого продукта есть свой жизненный цикл, и с точки зрения классического автомобилестроения есть определенный минимум объемов, которые ты должен поддерживать. Мы знаем, каким образом производить малые количества автомобилей, для того чтобы в нашей продуктовой линейке они оставались.
