Часть I. FoodNet: как накормят человечество
«Умное сельское хозяйство»
За рубежом принято говорить «точное» (Precision Agriculture), но мы в отношении этого подсегмента предпочитаем термин «умное». Хотя точность тут тоже очень важна. Сегмент объединяет технологии и практики, продукты и сервисы, которые позволяют в максимальной степени уточнять данные о сельскохозяйственном производстве, давать максимально верный прогноз, планировать производство и добиваться максимальной точности в процессах.
Precision agriculture — один из быстрорастущих инновационных сегментов растениеводства. Пять лет назад объем рынка технологий в нем уже достигал 2,3 млрд евро, средний рост рынка за последние годы составлял около 12 % в год — это в три раза быстрее, чем рост рынка традиционного оборудования. Лидером тут являются американские компании: более 80 % фермеров в США и около двух третей в Германии применяют те или иные технологии данного направления. И эффект налицо — данные бразильских статистиков показывают удвоение урожайности зерна при росте площадей на 11 %. Ожидается, что широкомасштабное внедрение технологий «умного земледелия» повысит производительность труда в агросекторе в 4-5 раз.
Среди лидеров этого сегмента на мировом рынке можно назвать Deere & Company (США), Trimble Navigation (США), Topcon Positioning Systems (США), Raven Industries (США), Precision Planting (США), AGCO (США), Ag Leader (США), Amazone (Германия), Claas (Германия). Своими разработками известна купленная корпорацией Syngenta компания The Cropio Group (эксперты оценивают эту сделку в 15–20 млн долларов), а также Granular, Agrovision и др. В России можно выделить ООО «Диджитал Агро» (разработка цифровых экосистем) с ежегодной выручкой свыше 200 млн рублей.
По данным AgFunder, в 2019 году агротех привлек 19,8 млрд долларов инвестиций в ходе 1858 сделок и соглашений. Это на 4,8 % меньше, чем было в 2018-м, однако общее снижение мировых венчурных инвестиций на фоне торговых войн США с КНР, а также из-за Brexit составило около 16 % (то есть, в четыре раза больше)
Это показывает, что на фоне остальных перспективных для вложений направлений аграрный сектор выглядит довольно выигрышно. По прогнозам, к 2035 году объем рынка решений для «умного земледелия» может достичь 15,8 млрд долларов при среднегодовом приросте рентабельности на уровне 10,4 %.
Приведенная ниже инфографика показывает основных игроков на этом рынке, по данным CB Insights:
Аналогичная интерактивная карта российских агростартапов, тоже насчитывающая около 70 компаний, была представлена в прошлом году Rusbase совместно с iDealMachine и Аgrotech Skolkovo Ventures.
В «Умном сельском хозяйстве» мы выделяем несколько основных технологий:
1) Автоматизация и роботизация
Развитие этого направления приводит к замене низкоквалифицированной (а в перспективе — и высококвалифицированной) рабочей силы техникой. Автономные тракторы и сеялки, доильные системы, линии обработки урожая — все это относится к данному подсегменту.
Особый интерес аграриев вызывают агророботы, беспилотные тракторы. В разработках на этом рынке лидируют американские Case IH, New Holland, John Deere, японская Yanmar и другие. Даже Роскосмос представил свою разработку в этом направлении, вокруг которого уже вырос целый кластер производителей отдельных комплектующих, прежде всего — телематики (это системы обмена информацией с помощью беспроводной связи и спутников).
Интересен проект российской компании Cognitive Pilot: она уже разработала автопилот для комбайна, использующий видеонаблюдение, систему геопозиционирования и управления маршрутом. Уже есть контракт с «Русагро» на роботизацию 242 комбайнов и сервисный договор с «ЭкоНивой» на обслуживание и установку 10 тысяч устройств за три года. Сейчас идет работа над аналогичной системой для тракторов. В компании создана своя Data Factory, аккумулирующая и обрабатывающая данные, в том числе видео, идет работа на Cognitive Agro Dataset — это базы данных для обучения нейронных сетей, предназначенных для автоматизации техники.
Пока же рынок только формируется — ожидается, что массовый переход на агророботов произойдет до середины 2020-х годов, но уже сейчас существует техника, позволяющая частично избавить машину от человеческого присутствия.
Огромный потенциал у мультикоптеров и дронов. Они могут проводить (и уже этим занимаются) не только мониторинг полей, осуществлять доставку товаров в труднодоступные сельские местности и отслеживать животных, но также применяются для анализа почв (с помощью аэрофотосъемки можно проанализировать ее влажность, содержание азота), распыления удобрений и даже для посадки семенного материала. Например, в США есть практика использования дронов, «выстреливающих» в почву семенами, для выращивания лесов. Городские фермы и пригородные хозяйства могут использовать беспилотные аппараты для доставки грузов покупателям своей продукции (особенно в районах малоэтажного строительства).
2) Геопозиционирование
Технологии дистанционного зондирования и мониторинга состояния посевов и сельскохозяйственных животных становятся все востребованнее. Спектр технических решений тут очень широк: от наблюдений за состоянием полей со спутников до систем мониторинга здоровья животных и сбора телематических данных с техники. Сведения передаются в основном беспроводным путем по сетям 3G и 4G. Внедрение 5G обещает заметно расширить возможности передачи информации. В разработке систем геопозиционирования лидируют компании, связанные с системами спутниковой навигации (GPS, ГЛОНАСС, Beidou, Galileo), а также производящие приборы топографической привязки и автопилоты (шведская Hegaxon, американская Trimble и японская Topcon). В России, помимо ГЛОНАСС, интересны разработки «Русагро», АО «РКС3 », ИТЦ «СКАНЭКС».
Как правило, каждое конкретное решение интегрирует в себе различные разработки. Например, система Hecterra от белорусской компании Gurtam. Это агроприложение для популярной в РФ системы мониторинга транспорта Wialon. Апплет позволяет рассчитывать расход топлива, пробег техники и площадь полей, следить за плотностью работы в поле с точностью до метра. Компания успешно вышла со своим продуктом на рынки России, Украины, Белоруссии, а также в страны Латинской Америки.
Луддиты XXI века
На пути новых рынков всегда стоят барьеры — законодательные ограничения, нерешенные технические проблемы и пр. Любопытно, что одним из барьеров на пути развития «Умного земледелия» является сопротивление инновациям со стороны консервативно настроенных работников агропредприятий. Цифровые решения, позволяющие собирать точные данные, препятствуют фроду: точный контроль топлива не позволяет сливать его, учет продукции на каждом этапе затрудняет хищения и т. д. Не желая терять побочные доходы или опасаясь потерять работу из-за цифровизации и автоматизации, люди портят оборудование, вносят ошибочные данные в датчики. Правда, в отличие от своих предшественников из XIX века, ломавших паровые машины, современные неолуддиты действуют разрозненно. Тем не менее их наличие говорит о том, что внедрение новых решений в сельском хозяйстве обязательно должно сопровождаться продуманной работой с персоналом.
Новые источники сырья
Опережающий спрос на продукты питания, особенно на белковую пищу, заставляет искать новые источники сырья. Процесс этот начался еще во времена Зеленой революции полвека назад, когда появились проекты получения белка из насекомых, создания искусственной черной икры и так далее.
Сегодня эти разработки выходят на новый уровень. Прежде всего это искусственное мясо, переработка водорослей и псевдозлаковых структур (амарант) — и снова старые добрые насекомые. Сюда же относят вторичное использование отходов производства и «умные упаковки» — они позволяют уменьшить потери, а значит, выступают эквивалентом новых источников сырья по принципу «сэкономленные ресурсы = полученные ресурсы».
В этом сегменте сложно выделить общих лидеров — технологии слишком разнятся, к тому же, как правило, каждый игрок специализируется в своем направлении. В целом можно сказать, что к 2035 году объем этого сегмента может достичь 218 млрд долларов при среднегодовых темпах роста (CARG) на уровне 8,2 %.
- Аквабиотех — одно из направлений рынка, в котором уже есть успешные коммерческие предприятия. Биомассу из водорослей, которая идет на производство кормов, антиоксидантов, БАДов и др., производят и продают гавайская Cyanotech, немецкая Roquette Klötze GmbH & Co. KG, шведская AstaReal AB и другие. Израильская компания Algatech изготавливает антиоксидант астаксантин из водорослей… в пустыне Негев, обеспечивая мировое лидерство Израиля по этому продукту, а New Wave Foods разрабатывает синтезированное мясо креветок из красных водорослей.
- Уже полвека в СМИ регулярно появляется лозунг «Насекомые — пища будущего». На самом деле человечество с древнейших времен употребляет в пищу насекомых: например, народности Северной Африки традиционно обжаривали саранчу. Но теперь для всего человечества приходит время приобщиться к этому источнику белка — напрямую или опосредованно, через корм для сельскохозяйственных животных. Согласно прогнозу исследовательского центра QYR, глобальный рынок кормов из насекомых вырастет с 946 млн долларов в 2016 году до 1,6 млрд к 2023-му. Ежегодные темпы роста рынка оцениваются на уровне 8,03 %, что сопоставимо с темпами роста сегмента в целом (правда, по ряду прогнозов, после 2022 года рынок достигнет насыщения и темпы роста снизятся).
Ключевыми игроками на рынке являются компании AgriProtein (Великобритания — ЮАР), Diptera Nutrition (Италия), Enterra Feed (Канада), Entofood (Малайзия), Entomotech (Испания), EnviroFlight (США), Hexafly (Ирландия), Protix (Нидерланды), Bühler (Швейцария), Ynsect (Франция), Meertens (Нидерланды), Proteinsect (Нидерланды), BigCriketFarms (США). Также участники рабочей группы НТИ отмечают Hargol, Flying Spark (обе – Израиль), Kreca (Нидерланды).
Представители данного сектора успешно привлекают инвестиции. Так, AgriProtein получила 105 млн долларов при выручке на уровне 20–30 млн долларов в год, Ynsect — 175 млн долларов при сопоставимой выручке.
- В переработке малоценного растительного сырья в корма и пищевые продукты лидируют Япония и Норвегия. Что же касается амаранта (сырье для животных кормов и продуктов питания для людей), то тут впереди всех Китай и Россия, причем по производству амарантового масла лидирует компания «Русская олива», за которой идут Proderna Biotech Pvt. Ltd. (Индия), Amaranth Bio Company (США), AMR Amaranth a. s. (Чехия).
- Безусловный чемпион по вниманию со стороны массмедиа — искусственное мясо. Сегодня в мире применяется несколько десятков технологий его производства, которые можно разделить на три группы.
В первом случае выпускается имитация мяса из растительного сырья. Широко известны кейсы компании Impossible Foods: она использует белки из корней сои, генно-модифицированные дрожжи и воспроизводит структуру и цвет натурального мяса. В мае 2019 года компания привлекла 300 млн долларов инвестиций, оценка ее стоимости на рынке выросла до 2 млрд долларов. Ближайший ее конкурент — Beyond Meat — в том же мае привлек на IPO 240 млн долларов.
Есть успешные кейсы и на российском рынке. С 2017 года работает компания Greenwise. На основе растительного сырья она делает высококачественную имитацию мяса. Стартап сотрудничает с «ВкусВиллом», «Азбукой вкуса», X5 Retail Group, его продукция продается через все основные маркетплейсы: Wildberries, «Яндекс.Беру», Ozon, 4Fresh. Мощность производства — 20 тонн в месяц, выручка за первый квартал 2020 года составила более 6 млн рублей. Что интересно, компания построила этот бизнес без внешнего финансирования.
Но инвесторов притягивает не только имитация мяса: стартапы наподобие Good Catch Foods продвигают мясо краба и рыбу, произведенные на растительной основе.
Второе направление заключается в выращивании мяса из животных клеток — преимущественно стволовых, но не только. Тут можно отметить компанию Memphis Meats, которая выращивает в биореакторах курятину и утятину из эмбриональной сыворотки птенцов. В 2020 году компания привлекла 161 млн долларов. А в SuperMeat научились делать куриную печенку.
Третье направление – белок одноклеточных. Например, английская Quorn выпускает микопротеины на основе нитевидного грибка Fusarium venenatum, смешанного с яичным белком (с картофельным в варианте для вегетарианцев). В 2019 году компания выпустила на рынок Великобритании веганский колбасный рулет, в 2020 начала производить имитацию стейков. Продукция Quorn продается почти во всех странах Европы.
Пока производители искусственного мяса еще не могут абсолютно имитировать вкус и цвет настоящего; неотличимый от натурального стейк остается для них недостижимым граалем. К тому же искусственное мясо еще не может конкурировать по цене с обычным, но разрыв между ними стремительно сокращается. С 2013 по 2019 год средняя котлета из синтетического мяса подешевела с 300 тыс. долларов до 10 долларов — т. е. в 30 тысяч раз. Ожидается, что к концу 2021-го килограмм такого «мяса» будет обходиться в 5 долларов, что вполне сопоставимо и даже дешевле, чем говядина в розницу. Аналитики «ЭФКО» предсказывают этому сегменту рынка невероятные 50 % GAGR в перспективе до 2035 года.
Отходы — в жизнь!
Как говорилось выше, до трети произведенных в мире продуктов питания теряется — и это по оптимистичным оценкам. Помимо этого, есть и «законные» отходы. К примеру, отходы российского животноводства и растениеводства оцениваются в 100–150 млн в год в каждой из этих отраслей; общая оценка отходов агросектора в РФ составляет около 250 млн тонн (как видно, консенсусных цифр нет — данные оценочны), в переработку уходит не более нескольких процентов. За рубежом ситуация не лучше. В ряде стран активно внедряются биогазовые установки, однако преимущественно в труднодоступных районах — издержки при производстве электроэнергии и тепла из навоза не позволяют биогазу успешно конкурировать с промышленными поставщиками энергии. Другие направления переработки (не считая давно освоенной переработки на удобрения) пока остаются, скорее, перспективными: это выпуск белка, кормов для животных. Хотя и тут есть успешные кейсы: канадская Enterra успешно использует биоотходы в качестве кормовой базы для насекомых, которых тоже продает как корм.
Специалисты одного из ведущих мировых маркетинговых агентств Mintel одним из наиболее значимых трендов прошлого года на рынке питания назвали «зеленое потребление» — стремление к замкнутому устойчивому обороту продукции от фермы к потребителю и обратно, включая полное вторичное использование отходов или их переработку. Похоже, на наших глазах формируется одна из ключевых идеологий рынка FoodNet.
Умная упаковка для продуктов питания
Снижение потерь при хранении и транспортировке — один из очевидных способов повышения продуктивности аграрного сектора. Поэтому «умную упаковку» относят к подсегменту «Умного сельского хозяйства». FoodNet немыслим без эффективных технологий сбережения продукции. Тут можно выделить два основных подхода:
- Sustainable Packaging — экологичная и перерабатываемая упаковка.
- Smart Packaging — интеллектуальная и активная упаковка, сохраняющая (или даже улучшающая) свойства продукта, реагирующая на изменение окружающих условий.
По прогнозам J’son & Partners Consulting, к 2025 году объем рынка smart-упаковки может вырасти до 14 млрд долларов, а sustainable-упаковки — до 163,5 млрд!
Можно предположить, что чаще всего производители будут пытаться комбинировать оба принципа, например, совмещая RFID-метки (сейчас их наносят на непищевые товары для дистанционного считывания информации о них) и кислородопоглощающий пластик, препятствующий размножению аэробных бактерий. Интеллектуальные датчики способны помочь отследить маршрут товара и условия его хранения, а индикаторы свежести наглядно дадут понять состояние продукта — например, Fresh Tag от фирмы Cox Recorders (США) реагирует на увеличение содержания летучих аминов, возрастающее по мере хранения мяса, а система Toxin Guard, разработанная американской Toxin Alert, выявляет патогены с помощью иммобилизованных антител.
На российском рынке представлены в основном компании, занимающиеся экологичной упаковкой: «Данафлекс», шведско-финская Stora Enso, «Европласт», GCO. Несколько компаний планируют запустить производство биопластика и биоразлагаемой упаковки.
Рядом с собственно упаковкой стоят технологии обработки продуктов перед хранением. Например, разработанный по заказу американских военных метод микроволновой стерилизации (за рубежом распространена аббревиатура MATS): пакет с продуктом погружается в воду и облучается волнами частотой 915 МГц. Температура в пакете возрастает до 121 °C, выделяется пар, повышается внутреннее давление — и продукт стерилизуется. Разработчик технологии, делаверская компания 915 Labs, уже работает с рядом крупных потребителей, причем самые крупные заказчики — индийцы. Также среди перспективных технологий подготовки продукции к хранению можно выделить воздействие микроволнами в вакууме (приводит к дегидрации пищи), обработку высоким давлением (разрушает микроорганизмы внутри продукта без нагрева), электромагнитные импульсы и др.
Персонализированное питание
Индустриализация породила тотальную стандартизацию, а цифровая эпоха рождает тотальную индивидуализацию. Продукты и услуги подстраиваются под запросы конкретного человека. На рынке FoodNet это называется «персонализированным питанием». Условно его можно разделить на две группы:
Прогнозы развития рынка персонализированного питания сильно разнятся — четких международно-согласованных критериев его границ пока нет. Axiom Market Research & Consulting прогнозирует, что к 2025 году объем этого рынка составит около 11,5 млрд долларов. Прогноз на 2035-й — от 0,5 до 3 трлн долларов.
Пока на рынке представлены лишь отдельные медицинские разработки. Все большей популярностью пользуются приложения для смартфонов, рассчитывающие индивидуальный рацион на основе макрофакторов: рост, вес, возраст, группа крови, физическая активность, личные вкусовые предпочтения. Но очевидно движение в сторону учета индивидуальных микрофакторов. Среди основных трендов на этом рынке можно выделить:
- Появление сервисов расчета питания на основе генетического анализа. Например, в США уже используется технология 23andMe, определяющая риски по десяти генетическим заболеваниям. В соответствии с ними разрабатываются индивидуальные диеты и курсы лекарств.
- Интеграция сервисов ПП и системы здравоохранения. Так, израильская компания DayTwo, подбирающая рацион в зависимости от состояния микробиома кишечника, заключила соглашение с крупной сетью израильских клиник.
- Групповое ПП для небольших сообществ потребителей. Такие компании, как Nutrino, Medtronic, Astarte и MDSure, разрабатывают рационы для людей, страдающих различными внутренними заболеваниями.
- Интегрированные платформенные решения. Компания Habit из США при разработке персональных рецептов учитывает данные генетического анализа с перспективой подключения сведений о микробиоме кишечника и мониторинга состояния здоровья пациентов с помощью датчиков. В дальнейшем могут использоваться одноразовые анализы крови, интеграция с телемедициной.
По всей видимости, в первую очередь решения в области медицинского персонализированного питания будут востребованы людьми пожилого возраста в развитых странах, которые вынуждены уделять особое внимание своему здоровью и при этом могут платить за кастомизированный сервис. Учитывая тенденцию старения населения, эта целевая аудитория постоянно растет. Медианный возраст жителей Европы уже превысил 42 года. Ожидается, что к середине этого столетия он составит 47 лет: то есть более 150 млн европейцев — половина популяции — будут относиться к основной целевой группе ПП.
С рынком ПП тесно связан рынок доставки. Как отмечалось в разделе, посвященном FoodTech, пока что основная масса проектов в этом сегменте не может похвастаться хорошей маржинальностью. Зато такие начинания интересны инвесторам, получающим кумулятивный эффект за счет включения доставки в одну систему с крупными IT-сервисами. По прогнозам, сделанным еще до эпохи COVID-19, с 2019-го по 2024-й рост сектора составит 11,4 % в год, а к началу 2025 года он превысит объем в 164,5 млрд долларов (по сравнению с 84,6 млрд в 2018 году).
Ускоренная селекция
Противники генно-модифицированной продукции обычно даже не подозревают, что практически вся потребляемая нами еда уже несколько тысяч лет является генно-модифицированной. Первоначальный генетический набор сохранили только дикоросы, а одомашненные животные и растения веками подвергались осознанной, целенаправленной селекции. Генная инженерия позволяешь лишь ускорить этот процесс и сделать его результаты более предсказуемыми.
По состоянию на 2020 год объем глобального рынка семян и посадочного материала (не включая работы в области животноводства) оценивался в 60 млрд долларов с перспективой роста к 2035 году до 117,5 млрд. В основном работы генетиков направлены на повышение урожайности и устойчивости растений к стрессам, а также ресурсоэффективности.
Несмотря на довольно высокий ценовой порог входа на рынок, практически во всех развитых странах есть свои игроки в области разработки и внедрения новых методов селекции растений (включая трансгенезис, ускоренную селекцию и др.). Например, в России это такие компании и организации, как «Агрохолдинг Кубань», «Русагро», ФНЦ биологических систем и агротехнологий. На мировом рынке признанным лидером является Monsanto: на эту компанию, по оценкам, приходится четверть мирового рынка. Далее идут DuPont Pioneer, BASF, Syngenta, Groupe Limagrain. Если говорить о конкретных странах, то на США приходится около 50 % рынка. Далее с большим отрывом идут Швейцария (10 % рынка), Германия, Франция, Япония. Отметим, что доля российских разработок на мировом рынке, несмотря на богатейший научный потенциал, крайне мала. Свою роль сыграл принятый в 2016 году Федеральный закон № 358-ФЗ о фактическом запрете выращивания и разведения генно-инженерно-модифицированных растений и животных на территории РФ. Впрочем, достаточно жесткие ограничения в этом вопросе существуют и в других странах — Австралии, Турции, в большинстве государств ЕС.
В животноводстве также высока концентрация разработчиков и производителей генно-модифицированной продукции. Голландская Hendrix Genetics B. V. и немецкая EW Group вместе обеспечивают 4/5 мировой потребности в генетическом материале куриных яиц, одновременно с французской Groupe Grimaud и американской Tyson они контролируют три четверти рынка генетики бройлеров. На ту же Groupe Grimaud приходится около трети мирового рынка генетики свиней, еще треть — на британскую Genus.
Доступная органика
Этот подсегмент включает в себя почти все, что связано с приставкой эко- и определением органический. Спрос на такую продукцию объясняется не только модой на экоориентацию, но и деградацией сельскохозяйственных угодий из-за нерационального использования химических средств, непродуманной мелиорации и т. д. «Доступная органика» подразумевает максимальное использование щадящих технологий и решений биологического происхождения при продуманном планировании, которое опирается на Big Data.
Ожидается, что так называемое органическое сельское хозяйство вырастет к 2035 году с 283 млрд долларов (в 2018 году) до 4,7 трлн. Сегодня на него приходится около 10 % мирового агропроизводства — в основном за счет европейских стран и США.
Среди множества направлений этого подсегмента выделим несколько наиболее ярких. В Европе за последние годы вырос целый рынок кормовых пробиотиков и пребиотиков, который в разных европейских странах охватывает 10–50 % поголовья свиней и птиц и до 30–70% жвачных животных. Лидирует по производству и применению кормовых пробиотиков Германия, к тому же там самые осведомленные в этой теме потребители. Среди компаний, производящих кормовые добавки, лидируют крупные игроки, имеющие широкие дистрибьюторские сети. Например, можно отметить Lallemand Animal Nutrition, Lesaffre Group, Chr. Hansen Holding A/S, Danisco/DuPont и др.
Пробиотики позволяют снизить риск появления высокорезистентных бактерий, угрожающих пандемиями и эпизоотиями. Однако у них есть один существенный недостаток — они дороже антибиотиков, поэтому данное направление органического сельского хозяйства развивается в мире крайне неравномерно. В Азии лишь Южная Корея запретила кормовые антибиотики, а все остальные страны активно их применяют.
Евросоюз лидирует и в других сегментах органического земледелия. Среди средств биоконтроля (азотфиксация, защита от вредителей, болезней и др.) на этом рынке 40 % приходится на микроорганизмы, еще 25 % — на биопестициды. Среди них две трети продаж — это продукты на бактериальной основе. Растут продажи бактериальных биофунгицидов (противогрибковых препаратов). 15 % биопестицидов обеспечивают вирусы.
В странах СНГ тоже применяют микробиологические препараты — главным образом для зерновых культур, а в ЕС они используются для выращивания широкого спектра овощей и фруктов, для декоративных посадок.
Что же касается американского рынка, то там представлены все доступные на рынке агенты — вирусы, дрожжи, грибки. Но наиболее популярными являются бактерии — препараты на их основе закрывают 83 % рынка.
В массовом сознании «органическое земледелие» связывается с милыми патриархальными фермами. В действительности же ведущую роль в этом сегменте играют крупные международные корпорации. И это относится не только к вышеупомянутым пробиотикам: сегмент биопестицидов и биологических стимуляторов роста тоже занят корпорантами. Например, «дочка» Sumitomo Corp — крупнейший производитель биопестицидов Valent Bioscience, «внучка» корпорации Mitsui Co — компания Certis Europe, подающая препараты на основе вируса гранулеза яблочной плодожорки, и др.
Впрочем, непосредственно производством органических продуктов обычно заняты небольшие фермы, закупающие препараты и корма у мировых корпораций. В основном производитель бывает представлен сотнями тысяч мелких и средних хозяйств, объединяющихся в кооперативы и ассоциации для отстаивания своих интересов. Это, к примеру, такие объединения, как Bioland (Германия), Organic Farmers & Growers Ltd. (Великобритания) и т. д. Некоторые компании, как тот же Bioland, вводят свои системы сертификации и требования к органической продукции.
Сметая барьеры
На пути развития каждой отрасли стоят свои барьеры, сложнее же всего менять привычки. Крупные компании с отработанными бизнес-процессами часто неохотно перестраивают свою работу на новый лад. Кроме того, они понимают, что каждое серьезное изменение рынка — это шанс для новых игроков, которые могут и потеснить лидеров. Для «капитанов рынка» выбор прост: следует или сопротивляться новому, или попытаться «оседлать волну». Как видно из данного обзора, крупнейшие игроки мирового рынка питания выбрали второй подход, а сопротивление оказывается, скорее, на низовых уровнях.
Есть, однако, и другие барьеры, которые нельзя просто так снять с помощью инвестиций. И прежде всего это законодательные ограничения. 38 стран по всему миру, включая 19 европейских и Россию, запретили возделывание генно-модифицированных культур (хотя такой запрет сам по себе абсурден — все сельскохозяйственные растения и одомашненные животные де-факто подвергались генетическим модификациям в ходе селекции). Этим странам будет сложнее угнаться за стремительно развивающимся FoodNet, хотя исследователи и участники рынка ищут и находят обходные пути. Например, они развивают так называемую эпигенетику — это методы, не затрагивающие ДНК, но влияющие на работу генов, способные включать или выключать те или иные генетические последовательности. Такие методы работы дают дополнительные возможности, а после того, как ограничения на прикладные генетические разработки будут сняты, эти государства смогут получить дополнительные преимущества. Кроме того, запрет на эксперименты с генетикой стимулирует, например, разработки по органическому земледелию. Тем более, что значимым шагом на пути становления FoodNet в России стало принятие в начале 2020 года закона «Об органической продукции». Он не только вводит органическое земледелие в нормативные рамки, но и создает возможность для продуманной государственной политики в отношении этого сегмента рынка.
Сложнее обойти законодательные ограничения, связанные с использованием беспилотной техники (в частности, в России), или отсутствие стандартов (например, на производство продукции из насекомых и водорослей).
Ряд проблем носит структурный характер. В зависимости от того, как каждая страна будет решать эти проблемы, определится ее роль на будущем рынке FoodNet. При этом очевидно, что, несмотря на все внешние и внутренние барьеры, возводимые странами, международная конкуренция никуда не денется. Снижение себестоимости и увеличение производства продукции у лидеров рынка будут подталкивать остальных вперед. А негативно воспринимаемые глобальные процессы могут неожиданно принести пользу: как отмечалось выше, пандемия коронавируса стимулирует развитие автоматизации. Глобальное потепление климата, при всем своем неоднозначном влиянии на сельское хозяйство, будет стимулировать технологии, снижающие метеозависимость агросектора. Что же касается России, то тут тоже на минус приходится плюс. Как отмечалось выше, наше государство выступает главным инвестором в агросектор, поддерживая рынок. Есть надежда и на либерализацию законодательства: в феврале 2020 года частично сняли ограничения на использование непромышленных квадрокоптеров. Не дожидаясь этого, Российская венчурная компания вложилась в производство сельскохозяйственных дронов.
Есть и другие примеры инвестиций. Идет разработка нацплатформы «Цифровое сельское хозяйство», а в рамках НТИ рабочая группа рынка FoodNet разрабатывает механизмы стимулирования развития аграрного сектора и снятия законодательных барьеров. На сегодняшний день все, кто заинтересован в работе над рынком FoodNet и в ускорении развития аграрного сектора и продуктовой отрасли, могут присоединиться к этому процессу.
